Спиноза как Великий Инквизитор

Abstract

Вопрос о связи Достоевского со Спинозой почти никогда раньше не обсуждался в исследовательской литературе. Тем не менее, достаточно четкое поле для сопоставления данных мыслителей обнаруживается в контексте проблемы теодицеи. Именно неразрешенная теодицея приводит Ивана Карамазова к отказу от свободы и моральной ответственности в пользу диктата Великого Инквизитора. Аналогичным образом конфликт между метафизическим и моральным совершенством мира, невозможность обосновать необходимость зла, не только как метафизической предпосылки для конечной гармонии, но и как явление морально совершенного миропорядка, приводит Теодицею Лейбница к дефляции морали и квази-спинозистскому диктату необходимости. Как и Лейбниц, как и Иван Карамазов, Спиноза исходит из изначального гармонического устройства мира, но говорит лишь о метафизической гармонии, упраздняя категорию морали как таковую. И Спиноза, и Великий инквизитор, предлагают отказаться от представления о добре и зле в пользу единственной категории «необходимо». Но если для Спинозы эта необходимость суть явление чисто метафизическое, логически выводимое из сущности природы и Бога, то Великий Инквизитор сам своим диктатом воплощает необходимость в социальное измерение как элемент своей антихристианской утопии.